[лейтенант касатка]

о-2012
модерн!ау
e/r
Обоих мсье, которые друг с другом, к слову, еще не знакомы, арестовывают. По разным, разумеется, причинам. Одного за митинги-протесты-сопротивление полиции, ну а другого за разгуливание в нетрезвом виде по улицам и непристойные предложения прохожим. Так или иначе, Анжольрас с Грантером оказываются в одной камере на 15 суток. Ну и последующее продолжение знакомства уже на свободе.

Ищем Грантера

Comments

[Гость]

Могу взять R, но как быть с грядущими каникулами, дорогой первый мсье?

[Гость]

Мсье, как истинный победитель по жизни, все каникулы проведет в интернете х)
Мы можем начать, когда вам будет удобно

[Гость]

Мсье воистину есть чем гордиться! хд
Начинайте!!

p.s. есть какие пожелания?

[Гость]

нет, в общем-то, никаких. Если что, по ходу разберемся (:

- Зашагивай, герой хренов, - полицейский бесцеремонно втолкнул светловолосого парня в красном пиджаке в дверь камеры и захлопнул ее. Послышался звук запирающегося замка.
Анжольрас выпрямился и оглянулся по сторонам. Помещение, в котором его заперли, было довольно просторным, относительно светлым, хоть единственное окно в нем и было застеклено матовым стеклом. Две кровати с лежащими на них скрученными матрасами, две тумбочки и выключатель. Никаких изысков, но и ничего ужасного. К счастью. Только вот наличие второй кровати немного напрягало. Кто знает, кого к нему могут 'подселить'. Был бы у него выбор, юноша предпочел бы провести назначенные ему пятнадцать суток один в компании книг, которые надо обязательно попросить у Комбеферра принести, если ему вообще будет позволено увидеть кого-нибудь. Или хотя бы позвонить.
Анжольрас вздохнул и, не снимая пыльных черных ботинок, улегся на кровать, поморщившись от ноющей боли в левом боку, куда ему засадили доблестные стражи порядка, пока пытались справиться с яростно сопротивляющимся лидером демонстрации студентов. Вместе с ним арестовали еще четверых парней из университета, которых уговорил прийти, кажется, Курфейрак, но они смогли отделаться штрафом, потому что сдались добровольно, только что руки господам полицейским не поцеловали. Позор.
Мысли, ничем не сдерживаемые, не задержались на этом и потекли дальше. Интересно, его родителям уже успели сообщить? Отец, наверняка, рвет и мечет, а мать причитает и ждет момента, пока ее муж закроется в кабинете, чтобы она могла закурить. Что поделать, если единственный сын не оправдал родительских ожиданий и не захотел идти по отцовским стопам к министерским должностям? Вместо этого Анжольрас выбрал себе другой путь. Борьбы за то, что считал правильным. За давно утерянные 'свободу, равенство, братство', просто за человеческую жизнь. В голове молодого человека никогда не было мелких целей, он всегда стремился в высь какую-то недоступную настолько, что на первый взгляд кажется, что и соваться туда не стоит, целее будешь, но его никогда это не останавливало. Не остановит и это первое на его счету заключение, а эти две недели - отличая возможность спланировать все получше, чтобы в следующий раз не попасться.
Все лучше, чем бесцельно пялиться в белый потолок.

[Гость]

- Как смешна все-таки жизнь! Еще каких-то полчаса назад на моих коленях восседала прекрасная дева, звучала музыка и была вкуснейшая Маргарита, в бокале тонкого стекла, а теперь меня, творческого человека, не спрося и не предупреждая ведут в камеру. Хоть не Консьержери, и на том спасибо, но я не переношу вида мокриц, имейте в виду! - заплетающимся языком бормотал Грантер, иногда срываясь и на восклицания, ничуть не заботясь о том, что была глубокая ночь и многие "жители" тюрьмы уже спали, видя во сне кто прекрасную, маячившую впереди свободу, а кто наоборот, мучился от кошмаров, заново переживая во сне весь ужас своих преступлений, именно они, апеллируя весьма красочными выражениями, выкрикивали из-за решеток своих камер то, что ни думают по поводу нарушителя тишины, что Грантер, впрочем, пропускал мимо ушей.
Один из надзирателей хохотнул особенно удачному замечанию и встряхнул Грантера за шиворот, запихивая в открытую дверь камеры.
- Надеюсь, этот красавчик доломает остальные твои ребра, если ты опять будешь приставать к нему с непристойными предложения, - напоследок он, пока его напарник расстегивал наручники, будто желая наглядно продемонстрировать то, что он имеет в виду и зарядил резиновой дубинкой ему аккурат в солнечное сплетение, отчего Грантер рухнул на колени и закашлялся, рыча что-то смутно похожее на проклятия.
Когда приступ удушья постепенно начал отпускать и Грантер смог почти нормально дышать, он растянулся прямо на бетонном полу, стирая кровь из разбитой брови. Костяшки пальцев саднило, голова трещала, но он, все-таки, смог разглядеть, что в камере он не один.
- Повеселимся? - тихо пробормотал он и улыбнулся, сквозь гримасу боли на лице.

[Гость]

Кажется, Анжольрас начал понимать, в чем весь ужас тюремного заключения. В камере просто невыносимо скучно. Ужасно, до безумия. Парень уже измерил шагами всю небольшую камеру (три с половиной шага в ширину и пять в длину, не считая места, занимаемого жесткими железными кроватями), выяснил, что у маленького окна открывается форточка и что с внешней стороны окно загорожено прутьями решетки, через которые можно просунуть разве что ребром поставленную ладонь.
Из всего выходило, что единственное удобное времяпрепровождение в камере - спать, пока дают, конечно. Почему-то Анжольрас сомневался, что все ограничится тем, что его просто заперли. Но и заснуть оказалось проблемой почти неразрешимой. Свет уже погасили, но то и дело с разных сторон доносился шум: брань заключенных, не менее цветистая ругань надзирателей в ответ, звон прутьев решеток, когда по ним стучали дубинками, чтобы утихомирить бунтарей.
Анжольрас закрылся одеялом с головой и попытался уснуть, но помогало это не сильно, а когда шум стал еще громче, парень и вовсе сбросил с себя одеяло и скрестил пальцы. Кого-то явно вели по коридору и определенно в его сторону. Хоть бы не в его камеру.
Впрочем, надежды оказались напрасными. Прямо за его дверью последовательно послышались звон наручников, глухой звук удара, сдавленный кашель и хрип, а потом на пол камеры упал человек. Парень тут же вскочил с кровати, но не торопился приближаться, с опаской глядя на бесформенный силуэт. В камере было темно, и все, что Анжольрас мог разглядеть, это кудрявые волосы на голове своего нового 'сожителя' и его жутковатую ухмылку.
- Вам помочь? - осторожно спросил парень, не услышав бормотания новоприбывшего. Похоже, отделали его посильнее, чем самого Анжольраса, который обошелся лишь несколькими пинками и одним ударом дубинки. Его даже не били по лицу, потому что кто-то сказал, что 'такую мордашку даже жалко портить' и что 'ему и так за нее достанется'.

[Гость]

Сначала затуманенное алкоголем сознание Грантера уловило движение. Потом, словно через вату, он услышал голос и даже почти понял смыл сказанной фразы. А благодаря упрямо пробивающимся через тюремные решетки свет луны он разглядел силуэт человека (который предлагал ему помощь?). Силуэт был весьма изящен, тонок и высок. Облако всклокоченных волос создавало иллюзию ангельского ореола. Естественно, первой мыслью было, что он умер, ведь обычно, когда Грантер напивался, ему перепадали только тумаки и иногда, когда он был особенно настойчив, какой-то перепих, но помощь.
- Где твои крылья, прекрасное провидение? - он попытался подняться с полу, но явно недооценил свои силы - голова внезапно сделалась свинцовой, а перед глазами полетели мушки, он схватился за тюремные решетки и прислонился влажным от пота и крови лбом к холодному железу. В ушах нещадно шумело.

[Гость]

Первоначальный испуг уже прошел, Анжольрас и так был уверен, что сможет за себя постоять, если что, а уж этот человек, который не может даже встать, тем более не сможет ему навредить. Во всяком случае, сейчас. А вот помощь ему явно требуется, так что парень проигнорировал несуразный вопрос и приблизился к своему сокамернику, аккуратно постарался оттянуть несчастного от решеток.
- Пошли, до кровати три шага сделать, дойдешь, - он невольно поморщился и кашлянул от ударившего в нос запаха перегара, табака и того особого запаха, который стоит в клетках полицейских машин, где возят всех. Видимо, ехал 'сосед' дольше, чем Анжольрас, которого забрали в нескольких кварталах от места, где он сейчас был.
В неверном лунном свете парень смог разглядеть, что повиснувший на нем человек на самом деле старше его ненамного, может на пару лет, так что стало немного легче. Во всяком случае, общий язык с ровесником будет найти проще, им тут сидеть вместе еще долго.
- Не на эту! - попытался запротестовать Анжольрас, когда еле держащийся на ногах парень мешком повалился на уже облюбованную им кровать, но быстро махнул рукой на это. - Неважно.
Он присел на вторую кровать, еще не застеленную, пытаясь понять, что еще он должен сделать. Никакой аптечки тут, конечно, нет, да и по правилам задержанному помощь оказывалась еще до заключения. Впрочем, по правилам бить их тоже нельзя, но плевали все на это.
- Ничего не сломано? - спросил Анжольрас, сам не зная, зачем. Даже если сломано, то он все равно ничем не поможет.

[Гость]

Когда таинственный незнакомец помог Грантеру улечься на нагретую кровать (то, что на самом деле он не слишком красиво просто-напросто рухнул на казенную койку с прохудившимся матрасом измученный мозг переварил по-своему), он издал полу-вскрик-полу-всхлип. Алкоголь напополам с адреналином начал отпускать и на первый план вышла боль. Тупая, ноющая боль во всем правом боку. Грантер силой не самой стойкой воли попытался собрать логическую цепочку из того, что произошло и как он (в очередной раз) докатился до тюремных решеток.
Это был клуб, либо паб, либо тусовка на квартире у какого-то недо-знакомого чувака, друга его приятеля с параллельного факультета. Очередной модненький молодой художник, от которого у девочек текло по коленкам от того, что он постил их фото в инстаграм. Собственно ради девочек Грантер туда и пришел, но когда понял, что молодые мадемуазели ни черта не смыслят не то, что в искусстве, а даже разговорную речь строят с ошибками он быстро заскучал и уединился в одной из комнат с пузатой бутылкой мексиканской текилы и диском порнушки. А потом, видимо, кто-то устроил пожар на балконе или родители этого молодого дарования вернулись раньше или еще что-то в этом духе, но в минуту дом наполнился полицейскими и визгливыми криками девочек, а успевшего задремать Грантера скрутили и выволокли вон на улицу, а в лифте еще успели зарядить по ребрам за то, что он попытался поинтересоваться в чем дело. А теперь он на тюремной койке, с болью во всем теле и участливым голосом напротив.
Кстати о голосе.
Пока Грантер вспоминал события предшествующие заточению, он совсем забыл о нем и, стараясь не делать резких движений, аккуратно повернул к нему голову. Да так и замер. Худенький мальчик, на вид лет девятнадцать, с эффектно подсвеченной лунным светом кудрями и глазами смотрел на него настороженно и как-то через-чур хмуро. Грантер улыбнулся и снова уставился в потолок, а потом, минуту погодя, задрал худи, с почти оторванным карманом до подмышек.
- Кажется, там что-то взорвалось, - хрипло отозвался он, задерживая ладонь на багровом синяке на ребрах.

[Гость]

Выглядело это все нехорошо, и Анжольрас пожалел, что смыслит в медицине лишь на уровне обычных обывателей. Сам он частенько оказывался побит, на всех митингах всегда лез в самую гущу, неизменно получая синяки, но все это либо проходило само, либо под заботливым надзором Комбеферра. Только вот до утра избитому никто точно не будет помогать, а сделать что-то нужно, ведь ему больно. В Анжольрасе взыграло неугасимое желание помочь, хотя он совершенно не представлял, как.
- Надо... Надо что-нибудь холодное приложить! Хотя бы, - парень заозирался в поисках чего-нибудь, что может пригодиться. Конечно, был холодный пол, но это уж как-то совсем радикально. - Сейчас, подожди минуту.
Он поднялся с кровати и подошел к двери, которая вела в совсем крохотный санузел, вмещающий однако и раковину. В комплект белья, выдаваемого заключенным, входило в том числе и полотенце ('Как в поезде' - усмехнулся про себя Анжольрас. Только вот где конечная?). Так что, вернувшись с мокрой холодной тканью в руках, парень отдал полотенце своему собрату по несчастью, который был все-таки в большем несчастье.
- Приложи к синяку. Конечно, надо проверить, нет ли перелома, но я ничего в этом не смыслю. Думаю, с утра тебя отведут в медпункт, - Анжольрас поджал губы, глядя на скорчившегося на кровати парня. Надо же, а он испугался в первую секунду. Сейчас в душе юноши осталась только жалость. Ну и, может быть, немного отвращения, потому что несло от его сокамерника просто ужасно, так что даже периодически бывающий в подвалах, где живут парижские бездомные и нищие, юноша морщил нос.

[Гость]

Грантер попытался засмеяться, видя как мальчик пытается отыскать подобие льда от его гематомы, но рефлекторно сократившиеся мышцы над изувеченными ребрами заставили смешок перейти в протяжный стон и смиренно принять влажное полотенце. Лучше чем ничего, да и парень, кажется, действительно за него переживал. Сам-то он хоть и выглядел помятым, а в уголке губ даже была ссадина, но был полон силы и энергии, когда как по Грантеру будто каток проехал. И попутно окунув его в бочку со спиртом и грязью. Именно так.
- Сразу ясно, что ты первый раз в тюрьме - меня отведут в медпункт только если начнется апоплексический удар на фоне.. а черт его знает на фоне чего. Смысл, я думаю, ты понял, - и Грантер отвел от него взгляд - слишком иррационально выглядел этот блондин в серых, грубых стенах камеры.

[Гость]

- А ты здесь, значит, частый гость? - Анжольрас с ногами забрался на свою койку, сочувственно глядя на своего собеседника. А потом в этом государстве говорят о правах человека, о гуманности. Все чаще в интернете у популярных блоггеров поднимаются темы заботы о бездомных животных. Конечно, это не пустые темы, но кто бы позаботился для начала о людях! Только вот почему-то об этом предпочитают умалчивать. Умалчивать о голодающих, умалчивать о бездомных. О том, что властью пользуются для того, чтобы избивать людей до полусмерти. О том, что за несколько сказанных об этом с импровизированной трибуны слов, тебя стаскивают оттуда и бьют, а потом тащат за волосы в полицейский фургон, чтобы швырнуть в тюрьму. Все за то, что ты сказал то, что знают все, но предпочитают делать вид, что ничего подобного не существует.
- Как тебя зовут, кстати? - спросил парень, вспомнив, что до сих пор не знает имени сокамерника. Им тут вместе еще две недели сидеть, информация важная.

[Гость]

Вот тут Грантер уже не мог себя сдержать и искренне рассмеялся, прижимая уже успевшую нагреться тряпку к боку. Такой логичной, но весьма милой шпильки в свой адрес он никак не ожидал. Конечно, Грантер не был примерным мальчиком, он даже посещал университет (когда в очередной раз был близок к вылету и заваливался на кафедру с целым возом холстов и набросков, которые его сокурсники делали не один месяц) и писал родителям настоящие бумажные письма (когда приходилось давать отчет матери о своем пребывании в Париже Грантер становился настоящим писателем-утопистом и описывал свою жизнь максимально скучно, иначе бы эту милую женщину давно уже схватил инфаркт оттого, чем ее сын занимается в действительности).
- Не скажу, что у меня абонемент на ночевку в казенных заведениях, но некоторые я изучил. И весьма досконально, - добавил он с улыбкой. - А имя мое слишком скучно и тривиально, чтобы тебе его знать, но ты можешь звать меня Грантер. И могу я узнать твое, а то мне все-еще кажется что ты последствие удара по голове, - R снова заулыбался.

[Гость]

- Будь я твоей галлюцинацией, ты бы с большой долей вероятности до сих пор валялся на полу, - постарался защитить парень свою материальность. - Я Анжольрас.
Руку он не решился протянуть, потому что от смеха Грантер снова закашлялся и сильнее сжался, прижимая обе руки к покалеченному боку. Вместо этого, Анжольрас решил сделать что-нибудь полезнее и снова намочил ледяной водой полотенце, пряча замерзшие пальцы в карманы. За то время, что он сидел один, Анжольрас успел соскучиться по разговорам, к тому же, ему было любопытно. Он имел смутное представление о тюремной жизни, так что, может, этот Грантер что-нибудь интересное расскажет.
- Грантер, а ты не знаешь, здесь встречи или звонки положены? - задал он первый волнующий его вопрос после нескольких минут молчания.

[Гость]

Грантер с благодарностью принял вновь предложенное ему его милым соседом полотенце и приложил его к боку. Пусть он и несколько лукавил, когда говорил, что знает парижские тюрьмы, но одно правило он усвоил себе вполне четко - чем симпатичнее твоя мордашка,тем существовать тебе будет сложнее, именно потому Грантер всегда воспринимал такие ночевки, как средство выспаться или скрыться от чьих-нибудь глаз - ведь к нему не приставали. А вот за своего светловолосого знакомца Грантер по-настоящему начал переживать. Хоть в камере и стояли сумерки, но и в них было ясно, что его сосед, как минимум, очень симпатичный и тонко сложенный.... Грантер не был уверен, что сможет его защитить от кого-либо, но вот бога, едва ли не в первый раз в жизни он буквально молил, стоб его не перевели. Ведь сам Грантер посягать на его личное пространство не хотел. Во всяком случае без согласия Анжольраса.
Потому он помрачнел и нехотя ответил.
- По закону звонки и встречи разрешены, но ты сам понимаешь, что тут полное самоуправство.

[Гость]

- Да это я успел заметить, - невесело усмехнулся Анжольрас, невольно дотронувшись до своего плеча, на котором от удара полицейского ботинка осталась ссадина. Поговорка 'Лежачего не бьют' явно не входила в лексикон задержавших его полицейских. Да и вообще полицейских. Он надеялся только, что с его друзьями все в порядке. Он знал, что больше никого не арестовали, но вот насчет здоровья их уверен вовсе не был. Когда его увозили, несколько человек с дубинками еще оставались на площади, добивать. Анжольрас почувствовал, что сойдет с ума, если завтра не дозвонится до кого-нибудь из них и не узнает, что все в порядке.
- Я изучаю право, - юноша тряхнул светлыми волосами и нахмурился. - Только толку от него в этом государстве, как видится мне, никакого. Право становится сродни латыни, мертвым языком, на котором только юристы разговаривают.
Он не заметил, что начал говорить в полный голос, и испуганно вздрогнул и замолчал, когда рядом с их решеткой послышалось: 'Эй, красавчик, ты еще днем не наболтался? Мало получил? Сейчас добавлю', и словно в подтверждение этих слов послышался удар дубинки о прутья решетки.

[Гость]

Грантер вздрогнул так, будто его самого огрели дубинкой. И совсем не слова его нового знакомого на него так подействовали, а замечание надзиратели и это пошленькое "красавчик".
- Назови хоть одно государство мира, где конституция стоит выше алчности и денег, - тихо пробормотал он и тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли. Он крехтя поднялся со своего места и потянулся, хрустя костями. Прошелся по их камере (вся прогулка заняла у него ровно 11 секунд) и подсел на кровать к Анжольрасу, положил ему руку на плечо и как можно тише проговорил:
- Постарайся как можно реже покидать стены нашей клетки, поверь, я желаю тебе только добра, но девяносто девять и девять процентов тут собравшихся со мной не в коем случае не согласятся, особенно при свете дня, - Грантер снова вздохнул и откинулся на ледяную бетонную стену, прикрыв глаза. Эти сутки выдались очень сложными и тянулись уже примерно двадцать пять часов,плюс-минус то время,пока он провел в отключке. Усталость накатывала черным бездонным пятном, и больше всего на свете хотелось поспать, тем более что восход уже зарделся.
- Я выслушаю все,что ты мне скажешь, только не смей заговаривать ни с кем другим, а тем более спорить, - пробормотал Грантер окончательно проваливаясь в спасительный сон.

[Гость]

Анжольрас поморщился, когда Грантер сел рядом с ним. Он вообще не слишком любил чужие прикосновения, пусть даже дружеские, как этот жест, хотя друзьями они явно не были, а еще от его сокамерника все еще доносился аромат далеко не роз, но парень промолчал. Слова Грантера насторожили его, хоть он до конца и не понял, почему вдруг все должны желать ему зла. Нет, конечно, здесь сидят далеко не приятные люди, но причин, почему ему ни с кем нельзя заговаривать или выходить из камеры, он не видел. Да и вообще тюрьма, за исключением надзирателей и побоев, пока казалась не такой страшной. Даже вот, сидит он с адекватным вполне человеком. Думать, что здесь все такие, было бы как минимум глупо, конечно, но пока юноша расслабился.
Грантер заснул в какой-то совершенно ненормальной позе: сидя, откинув голову на бетонную стену, но сгорбив плечи и все еще держа ладонь на плече у Анжольраса. Невольно улыбнувшись, он как можно аккуратней уложил его на кровать, а потом понял, что этот Грантер уже второй раз сгоняет его с только что насиженного места.
Заснуть Анжольрасу удалось только через час, но поспать удалось, наверное, минут двадцать, потому что его разбудил невыносимый для ушей звон и шум, именуемый в тюрьме сигналом к подъему. Первый день начался.
Не уверенный, что ему нужно делать, парень посмотрел через прутья решетки на идущих куда-то заключенных. Завтрак? Было бы совсем неплохо, потому что он уже второй день, как ничего не ел, и только сейчас об этом вспомнил.

[Гость]

Дверь камеры двух новых заключенных распахнулась с невыносимого для человеческого уха скрипом. В тесное пространство ворвались четыре надзирателя, что сделало любое там движение почти невозможным. Грантер проснулся от того, что две пары рук его вздернули и защелкнули на запястьях наручники. Отходя от непродолжительного сна он успел краем глаза заметить мелькнувший анжольрасовый пиджак и его блеснувшие на солнце кудри, которые при свете дня оказались еще прекраснее, чем он думал, лица его он так и не разглядел.
Грантера вытолкнули в коридор, а далее на узкую лестницу. Он пытался разглядеть маячивший впереди знакомый силуэт, но тщетно. Кроме скалившихся при виде его арестантов, в потертых робах, ему никто не попадался. Он максимально низко опустил голову,чтоб его не увидели и, не дай бог, не запомнили. Сначала его втолкнули в широкое холодное пространство - кабинет врача, как он поле понял. Пройдя унизительную стандартную процедуру с раздеванием догола, врач, на редкость красивый и высокий мужчина, наложил ему временную шину на бок и выдал скучный арестантский наряд, состоящий из куртки, штанов и белой футболки. После ему выдали одноразовый станок, защищенный пластиковой полосой, на случай, если ему вдруг захотелось бы перерезать вены, и тонкое полотенце. Пока он стоял под как-будто бы теплыми струями воды, он думал про Анжольраса. Все внутри застлал холодный липкий страх за этого мальчика. В лучшем случае, его ждала такая же процедура,что и Грантера. Если его, конечно, не выпустили под залог или еще что-то в этом роде.
А в худшем... Грантер отказался от завтрака и поспешил вернуться к себе в камеру, с легким тремором принялся ждать Анжольраса.

[Гость]

Грубому обращению Анжольрас уже не удивился, но обращаться с собой, как с рабом или с вещью все равно позволять не собирался, гордо вскинув голову и пытаясь как-то отбиваться от дубинок, которыми его то и дело тыкали в спину, а то и ниже. И не били, а именно толкали, тыкали, что было еще унизительнее. Анжольрас чувствовал себя окруженным со всех сторон чужими страшными лицами, смеющимися и иногда присвистывающими ему вслед, как будто он чертова девчонка. Но он не отводил взгляд, не опускал голову. Чего-чего, а гордости у юноши хватало.
Он прошел медосмотр, на котором ему намазали холодящим кожу гелем синяки, появившиеся уже после 'прогулки' по тюремным коридорам, а потом отвели в столовую. Зрелище она представляла безрадостное, а при виде еды на тарелках заключенных, есть абсолютно расхотелось. Но оголодавший юноша все же рискнул и взял порцию разваренной каши, при виде которой возникала мысль, что кто-то эту кашу уже ел, и ему очень не понравилось, иначе почему эта субстанция оказалась снова на тарелке? Поковыряв кашу ложкой, он отодвинул от себя тарелку и хотел было выйти из столовой, чтобы его отвели обратно в камеру, но путь ему преградили трое высоких ухмыляющихся мужчин, один из которых был налысо бритый, а руки другого были сплошь в татуировках.
- Еепаа, нихрена себе, девочка, ты чья? - присвистнув, спросил один из них, а двое других заржали. Анжольрас вспомнил предостережение Грантера и хотел было просто пройти мимо, но его схватили за плечо. - И кудаайта ты собрался? - грубые пальцы впились в длинные волосы юноши, которые он обычно собирал в хвост, но где-то между площадью и тюрьмой резинка с них соскользнула, так что теперь они доходили почти до плеч. - Ты педик что ли? - осведомился 'осматривающий' его, больно дернув за волосы, так что парень невольно зашипел от боли.
- Отпусти! - потребовал он, пытаясь вырваться, но услышал в ответ только смех, а чужие пальцы сжались на плече так, что наверняка снова синяк останется. От того, что должно было последовать дальше, Анжольраса спас окрик надзирателя, и юноша поспешно отошел от нападающих, попросив отвести его в камеру. Тюрьма больше не казалась 'сносной', но за решетку он зашел со спокойным лицом, не подавая вида, что что-то произошло.

[Гость]

Грантер мерил шагами маленькое пространство тюремной камеры. Времени с его возвращения уже прошло достаточно, а Анжольраса все не вели. Ему принесли завтрак, от которого он отказался. Скудная пайка состояла из странной на вид каши и холодного кофе. Допивая противный на вкус напиток он услышал улюлюканье и возбужденные крики. Двумя шагами он пересек камеру и вцепился мертвой хваткой в прутья решетки.
- Ну что за идиот! - сквозь зубы прошипел он. Некоторое время спустя в камеру вошел Анжольрас, с маской полной непроницаемости на прекрасном лице. Впрочем, на которое Грантер не обратил никакого внимания.
- Что за черт там произошел? - резко выпалил он, когда его товарищ приземлился на койку.

[Гость]

Эта забота со стороны Грантера слегка насторожила юношу, но все же он был ему благодарен. Хоть один человек в этом проклятом месте не норовит ткнуть его или еще что похуже сделать. А что именно 'похуже' с ним хотят сделать обитатели тюрьмы, он даже думать не хотел. И так не спится. Но сдаваться Анжольрас не собирался, как и показывать хоть малейшую слабость. Он может за себя постоять - не подросток, и не девчонка.
- Ничего, с чем я не мог бы справиться, - спокойно ответил юноша, тряхнув волосами, а потом вздохнул. - У тебя никакого шнурка или ленточки нет? Волосы убрать. Сомневаюсь, что мне тут предоставят парикмахера, а волосы мешаются.
Он с ногами забрался на кровать, притянув колени к груди, и с тоской посмотрел в окно. На свободе было пасмурно, тучи заволокли все небо, казалось, что вот-вот начнется дождь. А он так и не знает, что с его друзьями. У него не было возможности даже спросить про звонок.

[Гость]

- О, ну конечно! С чем бы он не смог справиться! - Грантер в абсолютно не оправданном приступе ярости всплеснул руками, но быстро обернул себя и уселся напротив юноши, который в данную минуту был больше похож на куклу. На сломанную куклу.
Теперь, при дневном свете, Грантер имел возможность рассмотреть своего спутника ближайших двух недель. Светлые кудри каскадами ложились на его острые плечи. Худой,тонкий, но что поразило Грантера до глубины души - какая-то странная стойкость, скрытая под безразличием к ситуации.
- Сколько тебе лет? - как-то совсем не в тему вырвалось у него. И опять он в который раз впился ногтями в ладони и поправил себя, - Нет, ничего нет.. Все отобрали, веди резинка для волос может служить орудием убийства!

[Гость]

Анжольрас удивленно посмотрел на Грантера, который, казалось, сдерживается, чтобы не ударить кулаком стену или что-нибудь в таком же духе. На что он разозлился? И какое ему дело вообще? Этот вопрос Анжольрас и собирался озвучить, но отвлекся на последующие слова своего сокамерника.
- Убийства? Резинка для волос? Господи, кто вообще может додуматься убить резинкой для волос? Интересно, они это после какого-то конкретного случая решили или сами придумали? - юноша фыркнул, а потом начал методично пытаться выдрать из пододеяльника несколько ниток. - Можно подумать, что если я решу убить кого-нибудь или покончить жизнь самоубийством, то не соображу, как это сделать без чертовой резинки для волос.
Попытки все-таки увенчались успехом, и в пальцах парня оказалось несколько довольно длинных белых нитей, которые он скрутил в жгутик и начал пытаться завязать волосы в какое-нибудь подобие хвоста.
- Мне двадцать два года. Хоть я и не совсем понимаю, зачем тебе это знать, и чего ты вообще обо мне так заботишься. Я бы предположил, что тебе что-то от меня надо, но я, кажется, в еще худшем положении, чем ты. Так почему? - он испытующе посмотрел на Грантера.

[Гость]

После последнего вопроса Грантер сам уставился на него, как на умалишенного. Неужели Анжольрас прожив двадцать два года в нашем пропащем и пропитанном грязью мире не знал, что творится в тюрьмах. Тем более, что он изучает право, а там как ни крути, а должны были затрагиваться случаи насилия и издевательств, да хотя бы в тех же США.
- Ты очень красив, Анжольрас. Непозволительно красив для этого места. И потому да, с твоими волосами, глазами и губами ты в ахренительно худшем положении, чем я! Потому что я не думаю, что у кого-то встанет на почти не отличающегося от этого сброда человека, - Грантер потер горбинку на носу и невольно улыбнулся, видя потуги Анжольраса изобрести резинку для волос. Потому он снова подсел к нему на кровать и, с тихим треском оторвал проштопанный краешек от своей футболки, которого бы вполне хватило,чтобы завязать его пышные волосы, которые будто жидкое золото приковывали к себе взгляд.

[Гость]

прод. предыдущего

И желая уйти от неприятно темы Грантер хохотнул и продолжил:
- Если захочешь, я как-нибудь научу тебя пользоваться резинкой для волос, как инструментом для трахеотомии, - и он, как мог, искренне улыбнулся, в тоже время понимая, что синяки на лице, да и его лицо в целом к доверию не располагают.
- Тебе позволили позвонить своим друзьям, Анжольрас? И почему ты хотел звонить им, а не, скажем, родителям?

[Гость]

- Можно подумать, я виноват в своей внешности, - Анжольрас ударил кулаком подушку, а потом быстро взял себя в руки, успокаиваясь. Меньше эмоций. Даже с этим человеком, который вроде как желает ему добра, хоть и по совершенно непонятной причине. И вот теперь опять...
Юноша удивленно посмотрел на полоску ткани, которую протягивал ему Грантер, но брать ее не торопился.
- Ты футболку свою испортил. Разве... разве за это здесь не наказывают? Слушай, может, ты мазохист? Или я даже не знаю, как тебя назвать.
Анжольрас поднял голову и встал с кровати, глядя на собеседника.
- Какое тебе вообще может быть дело, кому я звонил? Может, тебя послал мой отец, чтобы присмотреть за мной? Так скажи ему, что может забирать тебя отсюда, я справлюсь и сам!

[Гость]

- Твой отец? Тогда уж сразу Скотланд-Ярд, - Грантер как можно более презрительно изогнул бровь и отвернулся к стене. Вот именно по этой причине он очень редко помогал людям - обычно после попытки получаешь тонну дерьма в свой адрес. И парень в очередной раз раскаялся в этом. Ведь опять после его искреннего желания помочь, помочь по собственной воле на него кричали. И кто? Юноша, который был младше него на несколько лет. Конечно, Грантер мог сослаться на безобразное нравственное воспитание современной молодежи, но обидно было до жути. И на счет казенной майки он оказался прав - это будет стоить ему пары новых синяков.
Потому он предпочел сохранять нейтралитет - пусть этот эгоцентрик выпутывается сам. Баста.

[Гость]

Анжольрас фыркнул и сел на свою кровать, повернувшись к окну. Кажется, он сейчас потерял хорошее отношение единственного человека, который не хотел ничего с ним сделать в этом жутком месте, но если это и правда работающий на отца человек, то Анжольрас лучше стерпит избиения и издевательства, чем согласится на его помощь.
Впрочем, пресловутые издевательства вскоре последовали.
- Красавчик, - все та же раздражающая кличка, кажется, теперь терпеть ее до выхода, - руки за спину и на выход. Тебя хотят видеть. Глядишь, уже сегодня воздух воли глотнешь.
Анжольрас повернулся и удивленно посмотрел на надзирателя.
- Меня выпускают? Но... - он замолчал и усмехнулся. - Ну конечно, к этому времени отец уже должен был заплатить кому надо, чтобы я тут не сидел. Три года и не вспоминал, а тут явился. Я надеюсь, лично?
Анжольрас поднялся и, тряхнув волосами, вышел за отпертую решетку, бросив взгляд на Грантера, который не двинулся с места и даже головы не повернул. Кажется, он все-таки ошибся на его счет. Но ничего, у него будет время извиниться. Еще целых две недели.

[Гость]

Когда за Анжольрасом захлопнулась дверь их "номера", Грантер, все это время остававшийся безучастным к ситуации, соскочил со своей койки и попытался взглянуть хотя бы на его удаляющуюся спину. Ведь если его отец, которого, как он понял, Анжольрас ненавидел, и правда внес за него залог, Грантеру придется провести оставвшиеся каникулы без него. И правда, на что он надеялся? Что судьба обратила на него свой взор и послала ему этого светлого ангела. Только если как очередную усмешку - показала, чтоб снова забрать.
Грантер невесело усмехнулся и принялся ждать, только конкретно не зная чего.